|
01.09.08. Русский след в Монголии. Часть 2
1 декабря 1911 года Внешняя Монголия (Халха) провозгласила независимость от Китая. Официальный Пекин, однако, не признал монгольской независимости, и тогда в дело вмешалась Россия. В 1915 году было подписано русско-китайско-монгольское Кяхтинское соглашения, которое предоставило Внешней Монголии широкую автономию. Однако после революционных событий 1917 года и начавшейся затем гражданской войны влияние России в Монголии резко упало, чем не преминул воспользоваться Китай: летом 1918 года пекинское правительство ввело в столицу Внешней Монголии Ургу ограниченный контингент войск. Более того, ни Пекин, ни Урга не признали большевистскую власть, поддерживая, напротив, отношения с правительством адмирала Колчака в Омске через прежнюю российскую миссию в Пекине.
В начале 1919 года монгольский вопрос приобрел особое значение в связи с возникшим панмонгольским движением. Причем, как это ни странно, подобную идею наиболее активно отстаивал белый атаман Г. М. Семёнов, который мечтал возродить державу Чингисхана и создать «Великую Монголию» на территории от Китая до Забайкалья. Состоявшийся в конце февраля – начале марта 1919 года в Чите под руководством Семенова съезд панмонголистов провозгласил создание независимого объединенного Монгольского государства и избрал временное правительство во главе с влиятельным ламой из Внутренней Монголии Нэйсэ-гэгэном Мэндэбаяром, однако фактически бразды правления находились именно в руках Семёнова.
Официальный Пекин крайне негативно отнесся к подобным планам, и летом 1919 года в Ургу начали прибывать всё новые китайские войска. А осенью того же года пекинское правительство силой оружия вообще ликвидировало автономию Внешней Монголии и по существу превратило ее в китайскую провинцию[1]. Вскоре, однако, чаша весов вновь склонилась в пользу независимости Монголии. И опять при самом непосредственном участии русских.
Дело в том, что в августе 1920 года в Монголию во главе Азиатской конной дивизии прибыл один из руководителей Белого движения в Забайкалье и соратник Семёнова генерал-лейтенант Р. Ф. Унгерн-Штернберг*. В феврале 1921 года после двух попыток штурма и продолжительной осады войска Унгерна освободили Ургу от китайских оккупантов. В 1921 году Унгерн стал фактическим диктатором Монголии и приступил к реализации планов по воссозданию державы Чингисхана, которая должна была противостоять как западной культуре, так и мировой революции. Однако период правления барона-буддиста в монгольской истории закончился довольно быстро. В мае 1921 отряды Унгерна вторглись на территорию советской Сибири, а уже в июле 1921 года экспедиционный корпус 5-ой Красной армии вступил в Монголию и нанес поражение дивизии Унгерна. «Отдавшись стихийным порывам жестокой борьбы с красными, – писал позже один из соратников барона, – он постепенно превратился в маньяка и сделал то, что боготворившая его дивизия принуждена была поднять против него бунт»[2]. В августе 1921 года «бог войны», преданный собственными соратниками, попал в плен и вскоре был расстрелян.
Правление Унгерна не принесло монгольскому народу желанного спокойствия и процветания, и тем не менее именно благодаря русскому барону сегодняшняя Монголия является независимым от Китая государством. Парадокс: если бы не взятие Урги Азиатской конной дивизией Унгерна, то китайские войска не были бы изгнаны из столицы Внешней Монголии и, соответственно, не состоялся бы повод для ввода на монгольскую территорию частей Красной армии, а Монголия так и осталась бы одной из китайских провинций. Но судьба распорядилась иначе: летом 1921 года в Монголии при помощи Советской России победила революция и страна провозгласила независимость от Китая, встав на путь построения социализма под названием Монгольская Народная Республика.
К сожалению, точных данных о жизни русской диаспоры в Монголии в годы того лихолетья не сохранилось. Состав русской колонии постоянно менялся, при этом нравственный облик большинства коммерсантов, составлявших основу русской общины, оставлял желать лучшего. «Худшая часть (русского) населения, находясь в близком соприкосновении с приезжими, шатка в нравственном отношении, – отмечал в 1914 году настоятель Ургинского прихода отец Феодор Парняков*. – В Урге нет общественной библиотеки, читальни, чтений, собраний, которые бы объединяли русское население на почве религиозно-нравственной и культурной. Единственным развлечением является грязный иллюзион и кафештатный ресторан, которые оказывают вредное влияние на нравы жителей. Вообще, русская колония в Урге есть случайное собрание разного рода люда, преимущественно коммерческого, проникнутого эгоистическими стремлениями к обогащению за счет доверчивых монголов...»[3]. Можно предположить, что после победы революции в Монголии большинство русских купцов и коммерсантов покинули страну.
С 1921 по 1990 годы Монголия была социалистическим государством, а ее руководство пыталось смоделировать в ней копию советской системы. Разумеется, большую роль в передаче передового советского опыта кочевой стране, рискнувшей в один миг шагнуть в светлое коммунистическое будущее, играли специалисты из СССР. Они-то, по сути, и создали современную русскую диаспору в Монголии взамен почти исчезнувшей старой общины выходцев из Российской империи.
При этом надо отметить, что условия для жизни новой российской (советской) диаспоры были намного лучше, нежели это было до 1921 года. Помимо уважения монголов к представителям страны – «старшего брата», был ещё один немаловажный аспект, а именно: статус русского языка в Монголии. Известно, что в годы социализма в МНР изучение русского языка велось и в учебных заведениях всех ступеней, и в кружках, и на разнообразных курсах; человека не выдвигали на ответственные партийные и государственные должности, если он не владел русским языком. При Совете министров Монголии даже работала Центральная комиссия по русскому языку во главе с зампредом Совмина.
Советские специалисты, кстати, внесли большой вклад в историю Монголии. Можно, например, вспомнить героические события на реке Халхин-Гол. Как известно, в 1939 году японские милитаристы, которые к тому времени уже оккупировали Маньчжурию и в значительной степени Внутреннюю Монголию, вторглись в восточные районы Монголии, но были выбиты оттуда советскими войсками под руководством Г. К. Жукова, именно здесь впервые столь ярко проявившего свой полководческий талант[4].
Еще одним заметным лицом русского мира в Монголии была супруга стоявшего во главе страны в 1952–1984 годах Юмжагийна Цэдэнбала – Анастасия Ивановна Цэдэнбал-Филатова[5]. Русская девушка Настя Филатова из рязанского города Сапожка Рязанской области еще в 1947 году вышла замуж за перспективного партийного функционера из Монголии и не расставалась с ним всю жизнь. В годы правления Цэдэнбала она была одной из ключевых фигур страны и имела исключительно большое влияние на внутреннюю политику Монголии, будучи при этом важным связующим звеном между монгольскими коммунистами и руководством КПСС и СССР. Побывали в свое время в Монголии и нынешние политические тяжеловесы: так, вице-премьер, министр финансов РФ Алексей Кудрин здесь учился в школе, а спикер Совета Федерации Сергей Миронов искал уран…
Тем временем, следуя ветру перемен, подувшему с севера, в 1990 году в Монголии началась новая демократическая эпоха. При этом именно на конец 1980-х – начало 1990-х годов пришлось временное охлаждение российско-монгольских отношений. И только начиная со второй половины 1990-х годов отношения между Российской Федерацией и Монголией вновь стали улучшаться.
Пертурбации начала 1990-х годов, разумеется, оказали негативное влияние на российскую диаспору в Монголии: кто-то уехал из страны, но некоторые остались. Сегодня, в начале XXI века, русская диаспора в Монголии состоит в основном из людей или их потомков, приехавших в Монголию в советские времена. Здесь, кстати, существует интересный момент: в социалистические времена монголы, женившиеся на гражданках СССР, уезжали из Монголии; русские же, взявшие в жены монголок, наоборот, оседали там. Общее же число российской диаспоры невелико: по разным данным число русских, постоянно проживающих в Монголии (или, как их называют, «местно-русских»), составляет 3–5 тысяч человек. По более конкретным подсчетам в Монголии проживает 3200 русских, 1200 – постоянно, в основном, в столичном Улан-Баторе[6]. Наши соотечественники работают в горнорудной отрасли, строительстве, торговле, ресторанном бизнесе и т. д.
В последние годы на фоне улучшения отношений между Москвой и Улан-Батором в Монголии все чаще проходят совместные российско-монгольские культурные мероприятия, в которых непременно участвуют представители российской диаспоры. Так, регулярно проводится Декада русского языка, а также различные юбилеи, связанные с русским языком. В 2008 году, к примеру, отмечалось сразу три круглые даты: 145-летие начала обучения местных жителей русской грамоте, 55-летие открытия первой кафедры русского языка, которая стала готовить преподавателей русского языка и литературы, наконец, 35-летие открытия школы при Посольстве СССР (одной из лучших в стране). Также отмечаются праздники, связывающие военную историю двух государств, например, широко празднуется День защитника отечества 23 февраля, в ходе которого роты почетного караула возлагают венки к памятнику маршала Жукова в Улан-Баторе и памятнику советским и монгольским воинам на горе Зайсан*. Разумеется, регулярно отмечается годовщина разгрома японской армии советскими войсками в районе реки Халхин-Гол. (Кстати, в августе 2005 года, спустя 66 лет после памятной битвы, на месте боев впервые была отслужена панихида и установлен памятный православный крест.) Проходят в Монголии и различные культурные мероприятия, например, международный театральный фестиваль «А. П. Чехов – ХХI век» и т. д.
Как известно, особое значение для существования российской диаспоры за рубежом имеют православие и статус русского языка. И Монголия здесь не является исключением.
История русского православия в этой степной стране имеет давнюю историю[7]. Еще в 1864 году в небольшом Троицком храме при российском консульстве в Урге, построенном двумя десятками русских казаков, была отслужена первая Божественная литургия. В 1893 году в столице Внешней Монголии начались постоянные богослужения. В 1927 году православный храм был закрыт, и только спустя 70 лет, в 1997 году, при поддержке российских властей Троицкий приход в Урге – нынешнем Улан-Баторе – обрел второе рождение. Более того, в ближайшее время планируется строительство отдельного православного храма в честь Святой Троицы на территории прихода. По архитектурному замыслу это будет уникальный за всю историю православия в Монголии храм по типу русских храмов XV века, призванный свидетельствовать о тесных связях русского и монгольского народов.
Что же касается позиций русского языка, то по масштабам изучения и распространения «великого и могучего» Монголия после стран бывшего СССР занимает едва ли не первое место в мире. По данным исследования Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы, к началу 1990-х годов – времени нового этапа российско-монгольских отношений – 67,5 % жителей Монголии читали и понимали по-русски, 45 % – писали, 44,8 % – понимали и 33,7 % – говорили на русском языке. 74 % опрошенных утвердительно ответили на вопрос: «Используете ли Вы русский язык?». Причем, 20 % использовали русский язык ежедневно, 22 % – несколько раз в неделю, 17,2 % – несколько раз в месяц, остальные – с иной периодичностью[8].
С началом демократических перемен русский язык, к сожалению, ощутимо сдал свои позиции и начинает возвращать их лишь сейчас. В начале XXI века, по данным Министерства образования, культуры и науки Монголии, в учебных заведениях почти трехмиллионной страны русский язык изучают 386 тысяч человек (в том числе в 570 монгольских средних школах более 1 тысячи учителей обучают русскому языку свыше 296 тысяч детей; в 41 государственном и 130 частных вузах 350 преподавателей русского языка преподают русский более 90 тысячам студентов)[9]. Для сравнения, английский язык в Монголии учат около 210 тысяч человек. Правда, следует оговориться, что в столице Монголии английскому и другим языкам отдают предпочтение вдвое больше человек, чем русскому, зато в глубинке русский язык считается совершенно необходимым. Кроме того, в Монголии работают семь русских телеканалов, популярна здесь и российская эстрада.
Таким образом, русский язык медленно, но верно возвращает себе лидирующие позиции. С 2006 –2007 учебного года во всех средних школах Монголии было введено преподавание русского языка как обязательного второго иностранного с 7-го класса. Существуют и специализированные русские школы, где все уроки ведутся на русском языке (сегодня только в одном Улан-Баторе и его округе открыто около сотни подобных учебных заведений). Больше половины учителей в таких школах – наши соотечественники, в первую очередь, приезжающие на заработки педагоги из соседних с Монголией российских областей[10].
В целом, эксперты считают, что количество «русских» монголов будет увеличиваться в свете возрождения и дальнейшего развития традиционных экономических и культурных связей между Монголией и Россией. Этот тезис доказывается лишь одним примером: в последние годы конкурс для приема детей в посольскую школу составляет порядка 10 человек на место, почти столь же высокий рейтинг у второй столичной русской школы № 3. Весьма популярны у монгольской молодежи и филиалы российских ВУЗов, причем ряд вузовских дисциплин (в основном естественно-научных) преподаются исключительно по русским учебникам[11].
Сегодня российско-монгольские отношения активно развиваются. Показателен факт: в мае 2008 в ходе своей первой встречи на высшем уровне президент РФ Д. А. Медведев наградил президента Монголии Н. Энхбаяра медалью имени Пушкина. Медаль была вручена «за большой вклад в распространение русского языка, за сохранение культурного населения и сближения культур и народностей»[12].
И все же положение российской диаспоры в Монголии сложно назвать идеальным. Но и здесь есть перспективы. Так, 17 июля 2008 года состоялась встреча исполнительного директора фонда «Русский мир» В. А. Никонова с послом Монголии в России Л. Хангаем, в ходе которой обсуждались перспективы деятельности этой культурно-просветительской НПО в Монголии. В итоге было решено наладить сотрудничество фонда «Русский мир» с созданной в 2006 году монгольской неправительственной организацией «Российский фонд»*. Кроме того, были обсуждены возможности учреждения в Монголии так называемых русских центров, которые позволили бы представителям русской диаспоры и местным жителям, интересующимся Россией, получить широкий доступ к культурно-историческому и литературному наследию огромного Русского мира, методике и практике российского образования, современным творческим идеям и программам и т. д.
И действительно, русской культуре и русскому языку пора возвращать утерянные позиции, ведь даже столь немногочисленная российская диаспора в Монголии остро нуждается в связях с Родиной. И, как знать, возможно, русские ещё не раз оставят след в истории этой уникальной страны…
Наумов А. О., кандидат исторических наук
[1] См.: Белов Е. Как была ликвидирована автономия Внешней Монголии // Азиатская библиотека // http://asiapacific.narod.ru/countries/mongolia/avtonomia_v_mongolia.htm.
* Барон Унгерн-Штернберг Роман Федорович (1886–1921). Один из руководителей борьбы против советской власти в Забайкалье и Монголии, в 1917–1920 годах командир Азиатской конной дивизии в войсках атамана Семёнова. Родился в Австрии, немецкий барон, русский белый генерал, монгольский князь, муж китайской принцессы, прозванный монголами за храбрость «богом войны». 15 сентября 1921 года арестованный красноармейцами Унгерн по приговору революционного трибунала был расстрелян в Новониколаевске.
[2] Цит. по: Макеев А. Бог войны барон Унгерн // Белая эмиграция в Китае и Монголии. М., 2005. С. 35.
* Отца Федора Парнякова, видимо, одного из немногих добропорядочных представителей русской общины в Урге, постигла трагическая участь. В январе 1921 года после трех дней зверских пыток он был убит бароном Унгерном-Штенбергом.
[3] Цит. по: История православия в Монголии // Православие в Монголии // http://www.pravoslavie.mn/istorprav.html?did=80.
[4] Подр. см.: Новиков М. В. Победа на Халхин-Голе. М., 1971; Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т. 1. М., 1978. С. 150–175; Кузнецов И. И. Подвиги героев Халхин-Гола. Улан-Удэ, 1969.
[5] Подр. см.: Шинкарев Л. Как рязанская красавица Настя Филатова командовала Монголией // Известия // http://www.izvestia.ru/russia/article92904.
[6] Через Монголию с крестом. Интервью с настоятелем Свято-Одигитриевского собора г. Улан-Удэ священником Евгением Старцевым // Православие.ru // http://www.pravoslavie.ru/guest/051230120745.
* Именно там располагалась ставка Жукова в ходе боев у Халхин-Гола.
[7] Подр. см.: История православия в Монголии // Православие в Монголии // http://www.pravoslavie.mn/istorprav.html?did=80.
[8] Эрдэнэмаам С. Русский язык в Монголии // Международная ассоциация преподавателей русского языка и литературы // http://www.mapryal.org/shownews.phtml?id=47.
[9] Декада русского языка в Монголии // Russkie.org // http://www.russkie.org/index.php?module=fullitem&id=2316.
[10] На заработки в Монголию // Russkie.org // http://www.russkie.org/index.php?module=fullitem&id=3811.
[11] Монголы учат русский // Russkie.org // http://www.russkie.org/index.php?module=fullitem&id=4756.
[12] Дмитрий Медведев наградил президента Монголии медалью Пушкина // Russkie.org // http://www.russkie.org/index.php?module=fullitem&id=12892.
* Неправительственная организация «Российский фонд» учреждена с целью пропаганды и распространения в Монголии информации о политической, общественной и экономической жизни в России, оказания всяческой помощи и поддержки в развитии монголо-российских отношений и двустороннего сотрудничества. «Российский фонд» был создан по инициативе группы монгольских граждан 3 октября 2006 года в канун празднования 85-летия со дня установления дипломатических отношений между Россией и Монголией. |
